Как перестать бояться провала?
Неудача на работе или в личной жизни способна надолго выбить из колеи даже самых стрессоустойчивых. В эпоху соцсетей, когда люди ежедневно хвастаются достижениями, потерпеть в чем-то крах становится все страшнее. Впрочем, даже в наши дни есть те, кто открыто рассказывает о пережитых неудачах, показывая тем самым, что идеальных людей (и жизней) не существует. Журналистка Татьяна Столяр пообщалась с людьми, пережившими провал, задала вопросы психологам и поделилась личной историей одной большой профессиональной неудачи.
По сути, повезло
Шесть лет назад, когда мне было двадцать, я устроилась на свою первую взрослую работу, на работу мечты. Это был только-только запустившийся и мгновенно ставший популярным сайт Wonderzine. Я стала редактором новостей и была очень довольна собой. До этого я никогда не работала в офисе, никогда не ходила на вечеринки, никогда не видела столько модников, сколько было в классной квартире-офисе LookAtMedia в переулке на Арбате.
Не знаю, что было тому виной — отсутствие опыта или страх перед ответственностью, но я постоянно косячила: не могла найти достаточное количество новостей, жутко опаздывала, не проверяла факты. Как-то раз, например, перепутала мыслителя Умберто Эко с дизайнером Умберто Леоном и приписала одному заслуги другого. Но меня особенно не критиковали, а я особенно не напрягалась. Главное, я видела, какое впечатление моя должность производит на однокурсниц. Приятно было встретить в корпоративной столовой мою сокурсницу, нынешнего шеф-редактора Esquire.ru и теперь уже хорошую подругу Настю Полетаеву, к которой я тогда испытывала дикую неприязнь: она пришла договариваться о первых текстах на Wonder и только надеялась стать автором, а я уже была в штате.
Прошло три месяца с тех пор, как я повесила в фейсбуке статус «Начала работать в Wonderzine», когда главред Оля Страховская (нынешний шеф-редактор TheBlueprint) сообщила, что я уволена. Да, я кивнула, сказала, что сама понимаю свои косяки и что это «абсолютно правильное решение». А сама судорожно прикидывала, как дальше жить. Как идти на пары на журфак, где мной все восхищаются; как идти домой, где мной все гордятся.
Я долго меняла показания насчет причин ухода и кому-то даже говорила, что «мы с коллегами по-разному смотрели на развитие феминизма в России». Параллельно я впервые в жизни столкнулась с депрессией и навязчивыми мыслями: постоянно прокручивала в голове ключевые эпизоды своего фиаско. Сейчас я понимаю, что мне, по сути, повезло. Во-первых, благодаря всему этому я очутилась в кабинете психотерапевта уже в 21 год (обычно люди в России попадают туда гораздо позже), что качественно улучшило мою жизнь. Во-вторых, провал смотивировал меня радикально пересмотреть взгляды на работу, общение с людьми, деньги — да вообще на все. Я уверена, что если бы в 20 лет не получила такой вот пинок, то так и осталась бы замкнутой девочкой, которая не ценит то, что имеет. И, кажется, я не одна такая.
«Кто не рискует — тот не пьет»
«Два года назад мне казалось, что для меня все кончено, это был полный крах...» — с этого начинается пост предпринимательницы Софии Аморузо под кадром обложки осеннего выпуска журнала Entrepreneur. На снимках 35-летняя брюнетка широко улыбается, хотя в статье с заголовком «... София Аморузо использует провалы как топливо для новых проектов» смешного было мало. Первый раз София появилась на обложке журнала Entrepreneur в 2013 году, когда редакции и деловых, и лайфстайл-СМИ бились друг с другом за право снять с ней кавер и налепить вынос поярче. Аморузо была идеальной героиней, чью захватывающую биографию даже не надо было приукрашивать. В 22 года она без образования, опыта в ретейле, зато с большим опытом потребления наркотических веществ придумала онлайн-магазин винтажной одежды NastyGal. Бизнес быстро раскрутился во многом благодаря рекламным кампаниям: отвязные подруги Софии так эффектно позировали в вещах, купленных за копейки в магазинах Армии спасения, что у покупателей не возникало сомнения: платят втридорога они за что-то стоящее. Вскоре под брендом NastyGal стала выходить еще и линейка одежды. Стартап взлетал, как ракета-носитель Falcon. К 2014 году состояние «бизнес-гения и ролевой модели миллениалов» — как величала Аморузо пресса — составляло четверть миллиарда долларов. Тогда же она выпустила книгу Girlboss, вдохновляющую читателей на то, чтобы бросить нелюбимую работу и добиться успеха, окружив себя единомышленниками. Методичка для будущих миллионеров ожидаемо стала бестселлером. В июне 2016 года София попала на обложку Forbes как одна из самых успешных американок, а в октябре заявила о банкротстве NastyGal.
Пока журналисты соревновались в остроумии и придумывали заголовки вроде «Из грязи в князи и обратно», пока Netflix выпускал не оцененный ни критиками, ни зрителями сериал Girlboss по мотивам жизни Софии, она готовила запуск одноименной медиаплатформы для женщин, пробивающих себе дорогу в бизнес и ищущих единомышленниц. Уже в сентябре 2017 года в команде числились экс-топ-менеджеры популярных женских проектов Goop, Jezebel и Refinery29, а инвесторы с именами и внушительными послужными списками выстроились в очередь в кабинет Софии. Аморузо объясняет, что вылезти со дна пропасти, куда она упала после истории с NastyGal, ей помогла простая мысль: кто не рискует, тот не пьет. А София представляла себя эдаким Индианой Джонсом из «Последнего крестового похода». «Помните сцену, где он стоит на краю бездны, отделяющей его от Святого Грааля, и шагает вперед, веря лишь в то, что ему повезет? Так же делала я», — объясняет София.
«Почему мы молчим?»
Аморузо часто приводят в пример колумнисты бизнес-изданий, размышляющие о том, как суметь подняться на ноги после сокрушительного нокаута. Не намного реже Софии в этих же колонках упоминается доцент кафедры психологии и связей с общественностью Принстонского университета Йоханнес Хаусхофер. В 2016 году этот вполне успешный исследователь опубликовал длинное CV своих неудач — грантов, cтавок и должностей, которые он так и не получил, хотя очень хотел. «Мне не удается большая часть того, что я делаю. Но эти неудачи незаметны, тогда как успех, наоборот, всегда у всех на виду. Таким образом, у людей, близко со мной не знакомых, складывается ложное впечатление, будто у меня все получается без особых усилий. Человек сравнивает наши достижения и начинает винить себя, а не окружающий хаотичный мир в том, что он недостаточно успешен» — так Хаусхофер объяснил свой поступок.
Инициатива Хаусхофера побудила исследователей Гарвардской школы бизнеса изучить вопрос, насколько люди готовы обсуждать собственные успехи и неудачи и как эта их готовность влияет на последующие результаты. Выяснилось, что разговоры исключительно о достижениях часто провоцируют у молодых людей зависть, причем «черную», ту, которая разъедает изнутри, но не дает энергии и мотивации к действию. Когда же человек не скрывает, что ему на пути к успеху пришлось изрядно пострадать, окружающие переносят его опыт на свой и понимают, что им и самим предстоит как следует потрудиться, да и удача не помешает.
Причем признать второй пункт, как правило, особенно тяжело. Люди, которых с детства приучали брать на себя ответственность за свою судьбу, в итоге закономерно винят в провалах исключительно себя, бесконечно перематывая моменты, в которых они накосячили. В колонке «Как преодолеть страх неудачи» для HarvardBusinessReview коуч Сьюзен Пепперкорн подчеркивает, что внешние обстоятельства могут оказаться критически важны. И без понимания этого вы рискуете оказаться в заложниках у собственной неуверенности и страха.
Впрочем, нельзя не отметить, что тема неудач постепенно все же становится менее табуированной. Например, в марте 2017 года по российскому фейсбуку прошла волна трогательных историй #меняневзяли о том, как пользователи не получили желанную работу. Но полностью ликвидировать стигму не способна даже самая успешная сетевая кампания. Уже в процессе подготовки материала я постоянно сталкивалась с одним и тем же вопросом от своих собеседников: «Почему мы вообще должны кому-то рассказывать, как у нас что-то не получилось».
Бизнес-тренер и консультант в сфере коммуникаций Марина Дараган объясняет, что у замалчивания несколько причин. Во-первых, человек — социальное животное, и желание производить впечатление удачной во всех отношениях особи абсолютно естественно. Лузера стая вытеснит на обочину социума, и никаких ресурсов, уважения, почета и партнера ему не видать. Во-вторых, гонка к сияющим глянцевым вершинам подогревается адским пламенем соцсетей, на котором мы варимся с утра и до ночи, разглядывая чужие безукоризненные груди, локоны и наряды. Надо быть чудо-женщиной или суперменом, не иначе, чтобы иметь смелость показать себя несовершенного, ошибающегося, в слезах жующего крыло из KFC после того, как выгнали с работы.
Психолог, психотерапевт, доктор философии, профессор Международного университета Флориды Алена Прихидько замечает, что страх потенциального провала у современного человека все возрастает: «Конечно, тревога социального неуспеха стала сильнее с появлением интернета, позволившего наблюдать за жизнью других людей. Скажем, я много работаю с мамами: у них часто возникает тревога фиаско в материнстве. Эта тревога усиливается тем, что они постоянно наблюдают за другими женщинами, смотрят фото в соцсетях, читают разные посты про счастье быть матерью. Раньше не было такого объема информации об успехах других людей и не с кем было себя сравнивать, кроме тех, кто жил рядом с тобой».
«Здесь и там»
Алена Прихидько обращает внимание на то, как по-разному в культурах разных стран относятся к провалам. «На мой, уже отчасти американский взгляд, в США социальный неуспех переживается сильнее, чем в России. В Америке приветствуется экстравертность, умение себя продать, быть коммуникабельным. И если что-то пошло не так, то общество вас отвергает. В России не так серьезно относятся к самопрезентации, если кто-то начнет хвастаться — его рассказ посчитают нескромным. Как-то мой главный редактор на „Сити ФМ“ мудро заметил: „Скромность — путь к безвестности“. Мне кажется, в России существует эта идея скромности. Поэтому у нас люди меньше, чем в Штатах, стремятся к успеху».
А вот журналист, дизайнер и предприниматель Илья Осколков-Ценципер не согласен с утверждением, что в России есть какая-то особая культура успеха или провала. «Окружающие всюду тянутся к первому и бегут от второго. Ничего интересного и увлекательного в неудачах нет. У меня самого личных и деловых фиаско было немало. Больше всего запомнился период, когда партнеры в один момент свалили на меня все свои проблемы, а любимая просто свалила. Идеальный шторм. Провалялся тогда год с депрессией. Да, когда провалы случаются, приходится учиться, но это точно не тот вид учебы, который я рекомендую».
Создательница прогоревшего фем-ориентированного сервиса продажи трусов по подписке TrusBox (в прессе его любили называть «коробкой с сюрпризом») Анна Городецкая и вовсе в корне не согласна с утверждением Прихидько и считает, что в России особенно трепетное отношение к провалам. «У нас, русских, ошибаться не принято. У нас же все окружающие знают, кому и что можно носить и кому и как воспитывать детей». Городецкая рассказывает, что полгода отказывалась признать, что с TrusBox происходит что-то не то и всячески от него дистанцировалась: «Проект затухал и держался только на нашем волшебном менеджере Насте. Я очевидно получала меньше энергии от проекта: не выходили новые коллекции, не было интересных идей. Результатов работы тоже не было. И это в целом очень сильно давило. Я чувствовала себя не просто не успешной, а скорее просто полной неудачницей без будущего и перспектив».
Автора подкастов "Это провал" Кристину Вазовски можно смело назвать исследовательницей неудач. Она приглашает в студию людей, которые чего-то добились, но в процессе достижения цели что-то обязательно пошло не так. Главный вывод Вазовски, сделанный на основе 38 выпусков: провал — это в первую очередь про стыд, а во-вторую — про неоправданные ожидания.
«Разные люди переживают неудачи по-разному: кто-то закрывается, делает вид, что ничего не произошло; кто-то превращает неудачу в анекдот, и она теряет флер катастрофы. Зачастую отношение к провалам меняется со временем, но, насколько я могу судить, непроговоренные вещи даже спустя много лет могут „побаливать“. Боюсь перейти в поле банальности, но разные люди могут думать об одной и той же истории и как об успехе, и как о провале. Допустим, вы подняли миллион долларов инвестиций для своего стартапа, стартап не взлетел, деньги закончились. Это крах всего или успех? Потеря репутации или офигенная школа жизни?»
Подкаст помог самой Вазовски пересмотреть отношение к провалам. «Разговоры о личном, стыдном и болезненном объединяют. За девять месяцев существования подкаста я успела наладить контакт больше чем с тридцатью людьми и кардинально поменяла социальную стратегию — сейчас, чем больше я боюсь провала, чем мне страшнее, тем публичнее я делаю эту историю».
Но публично обсуждать провал нужно максимально грамотно и аккуратно — это для себя опытным путем выяснила генеральный продюсер телеканала «Матч ТВ» Тина Канделаки. В 2006 году Канделаки стала фигурантом крупного скандала: Ferrari с замужней телеведущей на пассажирском сиденье и предпринимателем Сулейманом Керимовым за рулем влетел в дерево в Ницце. Канделаки первое время отрицала, что попала в аварию, предпочитая говорить, что заболела свинкой. Двенадцать лет спустя Тина смотрит на эту историю совсем иначе:
«Без лишней скромности скажу, что задолго до появления слова „хайп“ я оказалась внутри этого феномена и, к сожалению, в силу небольшого опыта или незнания я стала жертвой этого хайпа вместо того, чтобы уметь им управлять. Для этого нужно учиться коммуницировать, чем я и занимаюсь на протяжении последних десяти лет.
Я часто ошибаюсь, и это нормальная история. Когда ты ведешь публичную жизнь, огромное количество людей вовлекается в твою орбиту, а вовлекаясь, они становятся невольными судьями твоей жизни. Так что нужно быть готовым к этому давлению, стараться не допускать импульсивных поступков и быть максимально органичным в публичном пространстве».
Как перестать бояться?
«Многие избавившиеся от страха ошибки говорят, что им помогло разделять «я» и «сделанное», — говорит глава службы психологической помощи фонда «Будущее сейчас» Олеся Симонова. — Это тонкая грань между оценкой действий и себя. Если после ошибки вы говорите: «Ах, я такой-сякой, неудачник», то вы ругаете себя. Попробуйте хотя бы раз выскочить из этого круга самобичевания и сказать: «Я в порядке, дело не получилось, но сейчас я еще раз попробую».
Алена Прихидько советует попытаться понять источник тревоги и выяснить, что его питает. «Что для вас делает этот страх неуспеха? От чего он вас оберегает? Чем он мешает? Можно подумать о том, чем этот страх или тревогу можно заменить. Или, наоборот, попробуйте представить наихудший сценарий и спланируйте, что вы тогда будете делать».
Ну а Анна Городецкая и вовсе призывает пересмотреть понятие «провал». «Мне было немного сложно осознать свой „провал“, потому что я в принципе изначально с подозрением отношусь к понятию „успех“. „Успех“ — это коммерциализированная амбиция. А я отношусь к подобным спекуляциям негативно. Это явление того же порядка, что и реклама, которая продает искусственное счастье».
